ВАЛДАИ

Новой сей городок, сказывают, населен при Царе Алексее Михайловиче взятыми в плен Поляками. Сей городок достопамятен в рассуждении любовнаго расположения его жителей, а особливо женщин незамужних.

Кто небывал в Валдаях, кто незнает Валдайских баранок и Валдайских разрумяненных девок? Всякаго проезжающаго наглыя Валдайския и стыд сотрясшия девки останавливают, и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью, на щет своего целомудрия. Сравнивая нравы жителей, сея в города произведенныя деревни, со нравами других Российских городов, подумаеш, что она есть наидревнейшая и что развратные нравы, суть единые токмо остатки ея древняго построения. Но как немного более ста лет как она населена, то можно судить, сколь развратны были и первые его жители.

Бани бывали и ныне бывают местом любовных торжествований. Путешественник условясь о пребывании своем с услужливою старушкою или парнем, становится на двор, где намерен приносить жертву всеобожаемой Ладе. Настала ночь. Баня для него уже готова. Путешественник раздевается, идет в баню, где его встречает или хозяйка, если молода, или ее дочь, или свойственницы ея, или соседки. Отирают его утомленные члены; омывают его грязь. Сие производят совлекши с себя одежды, возжигают в нем любострастный огнь, и он препровождает тут ночь, теряя деньги, здравие и драгоценное на путешествие время. Бывало, сказывают, что оплошнаго и отягченнаго любовными [206] подвигами и вином путешественника сии любострастныя чудовища, предавали смерти, дабы воспользоваться его имением. Неведаю, правда ли сие, но то правда, что наглость Валдайских девок сократилася. И хотя они неоткажутся и

ныне удовлетворить желаниям путешественника, но прежней наглости в них невидно.

Валдайское озеро, над которым построен сей город, достопамятно останется в повествованиях жертвовавшаго монаха жизнию своею, ради своей любовницы. В полуторе версте от города, среди озера, на острове, находится Иверской монастырь, славным Никоном Патриархом построенный. Один из монахов сего монастыря, посещая Валдай, влюбился в дочь одного Валдайскаго жителя. Скоро любовь их стала взаимною, скоро стремились они к совершению ея. Единожды насладившися ея веселием, [207] не в силах они были противиться ея стремлению. Но состояние их полагало оному преграду. Любовнику нельзя было отлучаться часто из монастыря своего; любовнице нельзя было посещать кельи своего любовника. Но горячность их все преодолела; из любострастнаго монаха она сделала неустрашимаго мужа, и дала ему силы почти чрезъестественныя. Сей новый Леандр, дабы наслаждаться веселием ежедневно в объятиях своей любовницы, едва ночь покрывала черным покровом все зримое, выходил тихо из своей кельи и совлекая свои ризы, преплывал озеро до противустоящаго берега, где восприемлем был в объятия своей любезной. Баня и в ней утехи любовныя для него были готовы; и он забывал в них опасность и трудность преплывания, и боязнь, если бы отлучка его стала известна. За несколько часов до разсвета, возвращался он [208] в свою келью. Тако препроводил он долгое время в сих опасных преплытиях, награждая веселием ночным скуку дневнаго заключения. Но судьба положила конец, его любовным подвигам. В одну из ночей, когда сей неустрашимый любовник отправился чрез валы на зрение своей любезной, внезапу возстал ветр ему противной, будущу ему на среде пути его. Все силы его немощны были, на преодоление разъяренных вод. Тщетно он утомлялся напрягая свои мышцы; тщетно возвышал глас свой, да услышан будет в опасности. Видя невозможность достигнуть берега, вознамерился он возвратиться к монастырю своему, дабы, имея попутной ветр, тем легче онаго достигнуть. Но едва обратил он шествие свое, как валы, осилив его утомленныя мышцы, затопили его в пучине. На утрие тело его найдено на отдаленном берегу. Если бы я писал [209] Поэму на сие, то

бы читателю моему представил любовницу его в отчаянии. Но сие было бы здесь излишнее. Всяк знает, что любовнице, хотя на первое мгновение, скорбно узнать о кончине любезнаго. Неведаю и того, бросилась ли сия новая Геро в озеро; или же в следующую ночь, паки топила баню для путешественника. Любовная летопись гласит, что Валдайския красавицы от любви неумирали.... разве в больнице.

Нравы Валдайские переселилися и в близь лежащей почтовой стан, Зимногорье. Тут для путешественника такая же бывает встреча, как и в Валдаях. Прежде всего представятся взорам разрумяненныя девки с баранками. Но как молодыя мои лета уже прошли, то я поспешно разстался, с мазанными Валдайскими и Зимногорскими Сиренами. [210]